О чем мечтать - Страница 83

Если вас обвиняют в самолюбовании или стеснительности, напишите панегирик пробивным людям, суперзвездам, крикунам, болтунам или робким занудам. Напишите оду людям, которые за все хватаются и ничего не заканчивают. (Какое у них воображение! Сколько мужества!) Или воспойте тех, у кого не задерживаются деньги. (Какие они легкие, щедрые, расслабленные, какая у них правильная система ценностей, как они не похожи на тех, кто ставит деньги превыше всего!)

В следующий раз, когда из-за кого-то вы почувствуете себя глупым (болтливым, тщеславным, эгоистичным), вспомните свою оду и произнесите ее вслух. Скажите: «А мне нравятся глупые люди. Они добрые, веселые…» – и услышите на другом конце провода мертвую тишину. Возможно, ваш критик подумает, что вы со странностями, но вы отнимете у него самое серьезное оружие – вам все равно, что он думает!

Вы словно говорите: «Ну и что?»

Так вы смещаете фокус с себя на своего критика. Вы обнажаете факт: он называет вас глупым из-за своей злости, а не злится из-за вашей глупости. Вы сообщаете ему: «Мне не обязательно с тобой сражаться только потому, что тебе этого хочется. Думай как знаешь».

Крис, который в детстве наблюдал, как отец высмеивает старших детей, страшился малейшей критики. До того момента, как научился говорить: «Ну и что?»

И тогда произошло нечто очень интересное. Он обнаружил, что принимает свою жизнь. Он перестал убеждать себя, что он несчастен, его больше не мутило после каждой неудачи, он начал спокойно принимать каждый свой день.

Он рассказал:

«Недавно я пошел кататься на лыжах, и это было здорово. Я и раньше иногда хорошо проводил время, но возвращался домой и все портил, говоря себе: “Ну да, зато у меня нет ни карьеры, ни любимой женщины, ни жизни, которая мне нравится”. Ничего, кроме полного блаженства, меня не устраивало. На этот раз я так с собой не обошелся. Я подумал, какой это был чудесный день, и занялся своими делами. Я начал понимать, что не такая уж у меня несчастливая жизнь».

Жизнь – это не битва между отчаянием и блаженством по принципу «все или ничего». Это вообще не битва. И когда речь заходит о счастье, что же, порой жизнь бывает просто нормальной, порой – удобной, или чудесной, или скучной, или неприятной. Если день не был безупречным, это не провал и не ужасная потеря. Это просто еще один день.

Решение № 3. Ваш родитель – волшебник Изумрудного города

Если даже после того, как вы пролили свет на проблему, сдались критику, воспели свои недостатки и сказали «Ну и что?», вы все равно не можете наслаждаться жизнью (а Сандра не могла) – нужно провести с вашим родителем операцию «Волшебник Изумрудного города». Помните сцену в конце книги, когда песик Тотошка кинулся за ширму и оказалось, что Великий и Ужасный волшебник – всего лишь маленький нервный человечек?

Нужно лишить родителя его преувеличенной власти, а для этого надо понять истинные причины его поведения. Следующее упражнение откроет вам глаза, я это гарантирую.

Упражнение 2. Знай своего врага (сыграй критика)

Представьте, что вы человек, сделавший вашу жизнь сложной. Теперь возьмите бумагу и карандаш и запишите свою историю. Объясните с точки зрения критика, почему вы так много критиковали или никогда не выполняли обещания.

Зачем человеку давать детям сказочные обещания, а потом от них отступаться?

Сандра думала, что многое знает о жизни родителей, но пазл сложился по-новому, когда она сыграла своего отца. (Она использовала сведения, полученные от семьи, и придумала остальные детали, что совершенно уместно в этом упражнении.)

Говорит отец Сандры:

«В двадцатые годы, когда я был ребенком, мой отец [дед Сандры] был богат и все мы вели беззаботную жизнь, словно в сказке. У нас были яхты, приемы в саду и путешествия в Париж. Но отец неудачно вложил деньги и потерял все во время биржевого краха 1929 года. Я так и не простил его за это. Из мечтателя я стал расчетливым и практичным.

Мне казалось, я ненавижу мечтателей. Но почему-то я полюбил очень непрактичную женщину. Для меня она была красивее, чем все трезвомыслящие женщины, которых я встречал в жизни. Сначала мне нравилось быть прагматичным и о ней заботиться, но к тому времени, как у нас появились дети, ее мечтательность утратила для меня очарование, и я стал терять терпение.

Моя дочь Сандра была такой же мечтательницей, как и я в детстве. Отчасти мне это нравилось. Я был в восторге, когда ее глаза загорались от моих рассказов о замечательных вещах, которые мы сделаем вместе, например пойдем в цирк.

Но когда цирк приезжал, я начинал злиться. Я думал: “Цирк – это глупо. Если мы потратим на него время, то не сделаем необходимые серьезные вещи. А моя дочь вырастет пустоголовой, как ее мать”. И когда бы Сандра ни просила моего разрешения заняться чем-нибудь легкомысленным, например пойти в кино, я раздражался и говорил: “И что, скажи на милость, в этом хорошего? Какая тебе от этого польза?” Я злюсь из-за ее непрактичности – и это меня пугает».

Сыграв отца, Сандра была потрясена. Она сказала: «Когда он ссорится со мной, он ссорится с собой! Он принимает одного человека за другого! Как это странно».

Я заверила Сандру, что это проявление, также известное как проекция, очень часто встречается у родителей.

Как только она поняла, что причина нарушенных отцовских обещаний из ее детства – его боязнь быть мечтателем и что эта причина не имеет к ней отношения, она начала строить настоящую жизнь. Она решила больше не искать в мужчинах шика и попытаться найти приличного кандидата для замужества. Сандра переехала в многоэтажный дом, где квартиры были рассчитаны на одного человека, и стала знакомиться со всеми подряд. Она проводила время у бассейна, ходила на барбекю и даже устроила у себя вечеринку. Ей стало понятнее, что отличает хороших мужчин.